![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
(no subject)
Новая Англия и в особенности Бостон, воображённые по прочитанному и увиденные наяву, непросто соединить в одно, хотя сначала было множество "узнаваний"... а потом столь же нелегко выудить из довоображённого увиденного то, что не непосредственно было почувствовано, а вычитано.;
Для меня, наверное, ни одно место вне России не было так подробно воображённым до того, как я его увидела, как Новая Англия и Бостон... хотя нет, конечно, на первом месте Лондон, но его я почти и не видела.
А тут - Готорн, Генри Джеймс, Торо.... потом большой пробел и почти не читанные Генри Адамс, Сантаяна, только чуть-чуть заглянула (это из необозримого "вот выйду на пенсию".. вышла, но так и не прочитала..пока). После пробела - три Джона, Стейнбек, конечно, не сплошь новоанглиец, но одна "Зима тревоги нашей" многого в этом отношении стОит, а Апдайк и Чивер - это уже со всеми потрохами Новая Англия, причём у Апдайка именно к северу от Бостона... И поэзия... то очень немногое из американской поэзии, что действительно удалось почувствовать, - Фрост и Диккинсон. А потом, уже поверх увиденного, - так много всего добавилось. Кое-что из прочитанного стало очень важной частью "моего Бостона". Прочно укоренились в нём герои рассказов Кэролин Кук "Бостонцы". Хотя так переводить название, наверное, не стоит (Тhe Bostons - так называли местные жители мэнского городка проводящих там лето бостонцев). Книжку, когда она только что вышла (лет 9 примерно тому назад), прочла залпом с большим интересом, но не то чтобы с восторгом, и вскоре вроде бы забыла... забыла даже имя автора и названия рассказов и имена героев, так что теперь долго-долго разыскивала..но тем не менее она очень прочно вошла в состав "моего Бостона" и что-то благодаря ей было понято такое, что без неё так и осталось бы не понятым. Особенно Бикон Хилл, без неё он остался бы очень романтизированным и не вполне живым.
Разыскав не без труда, чьи же это рассказы так запомнились мне, попыталась ещё что-то о ней найти, но мало нашла - узнала только, что тот сборник рассказов получил какую-то премию, несколько рецензий нашла; а теперь у неё роман выходит. И совсем уж ничего не нашла о ней в русской сети - писали ли о ней? переведено ли хоть что-нибудь?
Может, кто-нибудь знает?
А на случай, если вдруг найдётся такой же беспамятный читатель, как я, который помнит рассказы, но забыл имена... наверное такие здесь не водятся, да и со мной такое начало случаться недавно, так что зря я про случай, просто захотелось вдруг её перевести и вот начало рассказа, опять с уймой неточностей, небрежностей и некрасивостей... но вдруг всё-таки кого-нибудь заинтересует.
(Или наоборот - кто-нибудь из хорошо её прочитавших скажет, что так с нею поступать не следует...тоже ценно)
Итак, начало рассказа
Кэролин Кук
Сладкоежка.
Конечно же, она была не в духе.
Пока жаркое готовилось в духовке, она полировала дедушкины старые часы тонкой металлической проволокой и натирала их воском, чистила воротники мужниных рубашек и утюжила их для Ladies Aid. Затем она поднялась на верхушку холма, где была квартира отца, с тарелкой жаркого, завёрнутой в фольгу.
Он не отозвался на звонок колокольчика. Но он не мог уйти далеко, он ведь почти полностью ослеп; дважды его сшиб автобус, но он выжил. Гидди Шортол пересекла Бикон стрит и спросила о нём в Атениуме. Да, он был там, занят периодикой.
Она оставила жаркое в вестибюле и разыскала отца, он сидел в красном кресле. Он уже не мог читать, но он был человеком привычки и ему нравились держать что-нибудь напечатанное в руках. Она наклонилась к его креслу и шёпотом, чтоб не нарушать тишину комнаты, сказала :"Я принесла жаркое"
Мистер Вентворс посмотрел на неё так, будто она сошла с ума, и ответил:" Конечно же, не могла придумать ничаго лучшего, чем явиться в АТЕНИУМ с мясом".
Она перевела его через улицу и они поднялись в лифте в его двухкомнатную квартиру на Беллевью. Она отрезала кусок мяса для него и налила сок в небольшой с гравирoвкой стакан. Почитала ему вслух из его любимого Теккерея, о безрассудной любви и нетерпеливых наследниках.
Она знала, что потом он, сгорбившись, выпишет чек; его водяниcтые глаза увлажнялись, пока он ел и пил. Но отец был обладателем более скромного воображения, чем Джек, и его чеки всегда были слишком маленькими.
Джек - неподходящий для неё муж, - заявил отец когда-то. Он энтузиаст, то есть несерьёзный человек, а Гидди дура. Но она вышла замуж по любви, не по расчёту, и осталась верной и твёрдой в своей преданности, когда внимание к ней Джека расcеялось. Он сначала имел долю в бутылочной компании в Нэтике, потом доставлял морем кройоны английским детям. Но годы шли, и чем меньше Джек преуспевал в бизнесе, и чем больше пил, и искал симпатии других женщин, тем больше отец приходил к убеждению, что Джек наделён душой благородной и аристократической, почти в греческом роде.. И, старея, мистер Вентворс неуклонно укреплялся в этом убеждении, так что под конец он уже больше был привязан к Джеку, чем к Гидди.
Ну что ж, зато стало проще просить у него денег.
Она разыскала чековую книжку в кучах бумаг на его столе." Не трогай мои вещи!" - закричал он. Но это её не смутило, и она положила перед ним чек и ручку и произнесла твёрдо: "Это деньги в погашение долга Поле Блоджет".
Подумать только, ДОЛГ Поле! Мистер Вентворс взял ручку и облизал губы. Его морщинистая рука дрожала, когда он писал.
На обратном пути она свернула в Публичный сад, что делала теперь не часто, хотя жила рядом, за углом. Её ноги повисли в воздухе , не доставая до земли, когда она села на скамейку: ростом она была - неполных пять футов, сорокалетняя крошка. Раскинувшийся перед нею сад сиял великолепием, зелень новорожденных листьев светилась среди серых веток, ряды стройныx тюльпанов выстроились в холодном воздухе. Рядом было знакомое дерево гинкго в пуговицах-шишках, восточное и строгое.
Та самая скамья, на которой она сиживала в детстве, дожидаясь возвращения родителей из Симфони. Каждую пятницу после обеда она шла с ними, одетыми в пальто, скроенные из одного отреза серойj камвольной ткани, через Коммон в Публичный сад. Всегда зимой, во время симфонического сезона, когда листья с деревьев облетели и всюду торчали голые коричневые прутья, и небо было грифельно-серое.. Серое шерстяное пальто не вполне спасало от холода в сильный ветер, но ничего не оставалось, как ждать : ей было велено ждать, Отец указывал тростью на скамью и она садилась. Ноги болтались в воздухе. "Не сходи с этого места, пока мы не вернёмся", - говорил он, и послушная Гидди ни разу не нарушила приказания. Родители шли слушать Мессию, но не могло быть и речи о том, чтобы взять Гидди в Симфонию: она страдала астмой и могла раскашляться во время исполнения.
(Джек не поверил, когда она рассказала ему об этом: "Они могли заморозить тебя, рабовладельцы!" Но она помнила выражениe восторга на лице отца, когда он шёл через парк. Она всегда чувствовала себя в полной безопасности в Публичном саду. В те времeна так оно и было).
Джек умер. Но она всё ещё могла увидеть его так живо, огромного и такого... такого фантазёра, после очередного обеденного сборища у Блоджетов, пахнущего вином и джином и отчаяно не желающего расстаться с Полой. ..***
следующий пост - текст целиком
gsm40.livejournal.com/55094.html
Для меня, наверное, ни одно место вне России не было так подробно воображённым до того, как я его увидела, как Новая Англия и Бостон... хотя нет, конечно, на первом месте Лондон, но его я почти и не видела.
А тут - Готорн, Генри Джеймс, Торо.... потом большой пробел и почти не читанные Генри Адамс, Сантаяна, только чуть-чуть заглянула (это из необозримого "вот выйду на пенсию".. вышла, но так и не прочитала..пока). После пробела - три Джона, Стейнбек, конечно, не сплошь новоанглиец, но одна "Зима тревоги нашей" многого в этом отношении стОит, а Апдайк и Чивер - это уже со всеми потрохами Новая Англия, причём у Апдайка именно к северу от Бостона... И поэзия... то очень немногое из американской поэзии, что действительно удалось почувствовать, - Фрост и Диккинсон. А потом, уже поверх увиденного, - так много всего добавилось. Кое-что из прочитанного стало очень важной частью "моего Бостона". Прочно укоренились в нём герои рассказов Кэролин Кук "Бостонцы". Хотя так переводить название, наверное, не стоит (Тhe Bostons - так называли местные жители мэнского городка проводящих там лето бостонцев). Книжку, когда она только что вышла (лет 9 примерно тому назад), прочла залпом с большим интересом, но не то чтобы с восторгом, и вскоре вроде бы забыла... забыла даже имя автора и названия рассказов и имена героев, так что теперь долго-долго разыскивала..но тем не менее она очень прочно вошла в состав "моего Бостона" и что-то благодаря ей было понято такое, что без неё так и осталось бы не понятым. Особенно Бикон Хилл, без неё он остался бы очень романтизированным и не вполне живым.
Разыскав не без труда, чьи же это рассказы так запомнились мне, попыталась ещё что-то о ней найти, но мало нашла - узнала только, что тот сборник рассказов получил какую-то премию, несколько рецензий нашла; а теперь у неё роман выходит. И совсем уж ничего не нашла о ней в русской сети - писали ли о ней? переведено ли хоть что-нибудь?
Может, кто-нибудь знает?
А на случай, если вдруг найдётся такой же беспамятный читатель, как я, который помнит рассказы, но забыл имена... наверное такие здесь не водятся, да и со мной такое начало случаться недавно, так что зря я про случай, просто захотелось вдруг её перевести и вот начало рассказа, опять с уймой неточностей, небрежностей и некрасивостей... но вдруг всё-таки кого-нибудь заинтересует.
(Или наоборот - кто-нибудь из хорошо её прочитавших скажет, что так с нею поступать не следует...тоже ценно)
Итак, начало рассказа
Кэролин Кук
Сладкоежка.
Конечно же, она была не в духе.
Пока жаркое готовилось в духовке, она полировала дедушкины старые часы тонкой металлической проволокой и натирала их воском, чистила воротники мужниных рубашек и утюжила их для Ladies Aid. Затем она поднялась на верхушку холма, где была квартира отца, с тарелкой жаркого, завёрнутой в фольгу.
Он не отозвался на звонок колокольчика. Но он не мог уйти далеко, он ведь почти полностью ослеп; дважды его сшиб автобус, но он выжил. Гидди Шортол пересекла Бикон стрит и спросила о нём в Атениуме. Да, он был там, занят периодикой.
Она оставила жаркое в вестибюле и разыскала отца, он сидел в красном кресле. Он уже не мог читать, но он был человеком привычки и ему нравились держать что-нибудь напечатанное в руках. Она наклонилась к его креслу и шёпотом, чтоб не нарушать тишину комнаты, сказала :"Я принесла жаркое"
Мистер Вентворс посмотрел на неё так, будто она сошла с ума, и ответил:" Конечно же, не могла придумать ничаго лучшего, чем явиться в АТЕНИУМ с мясом".
Она перевела его через улицу и они поднялись в лифте в его двухкомнатную квартиру на Беллевью. Она отрезала кусок мяса для него и налила сок в небольшой с гравирoвкой стакан. Почитала ему вслух из его любимого Теккерея, о безрассудной любви и нетерпеливых наследниках.
Она знала, что потом он, сгорбившись, выпишет чек; его водяниcтые глаза увлажнялись, пока он ел и пил. Но отец был обладателем более скромного воображения, чем Джек, и его чеки всегда были слишком маленькими.
Джек - неподходящий для неё муж, - заявил отец когда-то. Он энтузиаст, то есть несерьёзный человек, а Гидди дура. Но она вышла замуж по любви, не по расчёту, и осталась верной и твёрдой в своей преданности, когда внимание к ней Джека расcеялось. Он сначала имел долю в бутылочной компании в Нэтике, потом доставлял морем кройоны английским детям. Но годы шли, и чем меньше Джек преуспевал в бизнесе, и чем больше пил, и искал симпатии других женщин, тем больше отец приходил к убеждению, что Джек наделён душой благородной и аристократической, почти в греческом роде.. И, старея, мистер Вентворс неуклонно укреплялся в этом убеждении, так что под конец он уже больше был привязан к Джеку, чем к Гидди.
Ну что ж, зато стало проще просить у него денег.
Она разыскала чековую книжку в кучах бумаг на его столе." Не трогай мои вещи!" - закричал он. Но это её не смутило, и она положила перед ним чек и ручку и произнесла твёрдо: "Это деньги в погашение долга Поле Блоджет".
Подумать только, ДОЛГ Поле! Мистер Вентворс взял ручку и облизал губы. Его морщинистая рука дрожала, когда он писал.
На обратном пути она свернула в Публичный сад, что делала теперь не часто, хотя жила рядом, за углом. Её ноги повисли в воздухе , не доставая до земли, когда она села на скамейку: ростом она была - неполных пять футов, сорокалетняя крошка. Раскинувшийся перед нею сад сиял великолепием, зелень новорожденных листьев светилась среди серых веток, ряды стройныx тюльпанов выстроились в холодном воздухе. Рядом было знакомое дерево гинкго в пуговицах-шишках, восточное и строгое.
Та самая скамья, на которой она сиживала в детстве, дожидаясь возвращения родителей из Симфони. Каждую пятницу после обеда она шла с ними, одетыми в пальто, скроенные из одного отреза серойj камвольной ткани, через Коммон в Публичный сад. Всегда зимой, во время симфонического сезона, когда листья с деревьев облетели и всюду торчали голые коричневые прутья, и небо было грифельно-серое.. Серое шерстяное пальто не вполне спасало от холода в сильный ветер, но ничего не оставалось, как ждать : ей было велено ждать, Отец указывал тростью на скамью и она садилась. Ноги болтались в воздухе. "Не сходи с этого места, пока мы не вернёмся", - говорил он, и послушная Гидди ни разу не нарушила приказания. Родители шли слушать Мессию, но не могло быть и речи о том, чтобы взять Гидди в Симфонию: она страдала астмой и могла раскашляться во время исполнения.
(Джек не поверил, когда она рассказала ему об этом: "Они могли заморозить тебя, рабовладельцы!" Но она помнила выражениe восторга на лице отца, когда он шёл через парк. Она всегда чувствовала себя в полной безопасности в Публичном саду. В те времeна так оно и было).
Джек умер. Но она всё ещё могла увидеть его так живо, огромного и такого... такого фантазёра, после очередного обеденного сборища у Блоджетов, пахнущего вином и джином и отчаяно не желающего расстаться с Полой. ..***
следующий пост - текст целиком
gsm40.livejournal.com/55094.html
no subject
Рассказ - чудесный!
no subject
А то что-то я так много побросала... переводы с трудом даются, здесь дальше ещё хуже, к тому же иногда думаешь - а найдётся ли хоть один читатель... вот теперь непременно закончу, спасибо )
L
(Anonymous) 2011-03-18 04:01 pm (UTC)(link)Re: L
Сейчас помещу весь перевод, хотя он и недоделан )