![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Vilhelm Hammershøi
«Хаммершой не из тех, о ком можно говорить торопливо . Его работа длинна и медленна, и в какой бы момент ни обратиться к ней, она всегда предложит в изобилии поводы для разговора о самых важных и фундаментальных в искусстве вещах» - Р.М. Рильке, ( приблизительно)...
Протяженно, отдалённо, медленно... Картины его создают пространство необычной, отчуждённой красоты, в которое проникнуть невозможно, оно гипнотизирует, притягивает, но остаётся недоступным, его нельзя обжить... как во сне – увидеть себя и своё откуда-то извне, сверху, из нигде, отдельно от себя, и невозможно приблизиться.
Иногда кажется (хотя «живьём» видела всего две картины его, остальное в книгах и сети), что его картины созданы не с помощью кисти, а – камеры с уникальной, неповторимой плёнкой, эмульсия замешана на влажном туманном скандинавском воздухе и обладает необыкновенной чувствительностью к северному неяркому свету, к оттенкам света и цвета – серым, серебристым, жемчужным, от белого до чёрного, от белого с примесью охры до глубокого коричневого, тончайшим градациям колорита; чистые цвета присутствуют в гомеопатических дозах, подчиняясь светящемуся серому.
Пространство его картин почти всегда чётко и точно разграничено несколькими протяжёнными плоскостями, иногда и ещё расчерченными короткими прямыми линиями. Но при строгой, точной, аскетичной графике сами эти линии исполнены с удивительной мягкстью, даже нежностью, их хочется – каждую – проследить глазом от начала до конца, потрогать -они осязаемы, и, любуясь ими, нельзя не вспомнить «туше» лучшей мягкой фотографической оптики.
Картины эти просты и загадочны одновременно. Это чаще всего интерьеры, а если мы видим стену снаружи – она превращает двор во внутреннее пространство, «совсем внутри» становится ещё более загадочным и бесконечным; комнаты пусты и наполнены одновременно, воздухом, светом и присутствием чего-то неопределимого, люди в картине, если они есть, как правило отвернулись от зрителя, мы не можем их окликнуть, заставить взглянуть на нас.
Но главное действующее лицо в его полотнах – свет. Если что-то вообще в них можно назвать действием, - а ведь, пожалуй, нельзя. Не действие – состояние, в котором содержатся прошлое и будущее, время замерло, и присутствует напряжённое ожидание..
Его картины молчат. Молчат так, как умеют стихи (немногие), молчат навсегда и незабываемо. Они безмолвны, как свет, как сумеречное сияние.
Я его в первый раз увидела в гарвардском музее 20 лет назад, я многое тогда увидела впервые, но его единственная там картина особенно заинтриговала, изумила своею странностью; гадала, откуда автор, из какого хотя бы времени, предположения делала сильно выходящие за рамки его жизни ( 1864 -1916 ) – то чуть ли не старинной она вспоминалась, то, напротив, модерновой. И так захотелось её ещё раз увидеть, что даже долгожданное свидание с Вермеером в музее Гарднер из-за неё отложила – и упустила навсегда, потому что Вермеера тогда украли.
А она тоже вскоре из гарвардского музея исчезла и никто там не смог мне ответить, куда и надолго ли. И имя Hammershoi я запомнила «с опечаткой» и оттого очень долго не могла совершенно ничего найти, только через десять лет увидела книгу и тогда уже разыскала всё, что мне было доступно. В сети тогда лишь скудные были сведения о Хаммершое (иногда пишут - Хаммерсхой, не Хаммершой), не то что теперь, особенно после лондонской выставки 2008 – необозримо.
С недавних пор у меня появилась привычка, развлечение такое – придумывать выставки. Разные сочетания. Особенно после небольшой выставки в MFA, где рядом висели рисунки Коро и Хокусаи . Это как поиски меридиана... почти, обнаружения некоторых неожиданных соответствий бывает очень радостно. Но для Hammershoi что ни придумай, всё при неторопливом обдумывании кажется непростительным упрощением. И, как оказалось, все такие соответствия уже замечены и упомянуты – Вермеер, конечно, ещё Уистлер и Вайетс, и Хоппер.
Но вот в качестве первого приближения, «Введения в Hammershoi» я бы взяла самое простое, на самой поверхности лежащее - например, посмотреть его рядом с картинами Холса (Carl Holsoe). На таком «фоне» сразу видно совершенно особенное в Хаммершое .
Впрочем, это не слишком серьёзное предложение, предыдущие всё-таки могут дать больше.
Протяженно, отдалённо, медленно... Картины его создают пространство необычной, отчуждённой красоты, в которое проникнуть невозможно, оно гипнотизирует, притягивает, но остаётся недоступным, его нельзя обжить... как во сне – увидеть себя и своё откуда-то извне, сверху, из нигде, отдельно от себя, и невозможно приблизиться.
Иногда кажется (хотя «живьём» видела всего две картины его, остальное в книгах и сети), что его картины созданы не с помощью кисти, а – камеры с уникальной, неповторимой плёнкой, эмульсия замешана на влажном туманном скандинавском воздухе и обладает необыкновенной чувствительностью к северному неяркому свету, к оттенкам света и цвета – серым, серебристым, жемчужным, от белого до чёрного, от белого с примесью охры до глубокого коричневого, тончайшим градациям колорита; чистые цвета присутствуют в гомеопатических дозах, подчиняясь светящемуся серому.
Пространство его картин почти всегда чётко и точно разграничено несколькими протяжёнными плоскостями, иногда и ещё расчерченными короткими прямыми линиями. Но при строгой, точной, аскетичной графике сами эти линии исполнены с удивительной мягкстью, даже нежностью, их хочется – каждую – проследить глазом от начала до конца, потрогать -они осязаемы, и, любуясь ими, нельзя не вспомнить «туше» лучшей мягкой фотографической оптики.
Картины эти просты и загадочны одновременно. Это чаще всего интерьеры, а если мы видим стену снаружи – она превращает двор во внутреннее пространство, «совсем внутри» становится ещё более загадочным и бесконечным; комнаты пусты и наполнены одновременно, воздухом, светом и присутствием чего-то неопределимого, люди в картине, если они есть, как правило отвернулись от зрителя, мы не можем их окликнуть, заставить взглянуть на нас.
Но главное действующее лицо в его полотнах – свет. Если что-то вообще в них можно назвать действием, - а ведь, пожалуй, нельзя. Не действие – состояние, в котором содержатся прошлое и будущее, время замерло, и присутствует напряжённое ожидание..
Его картины молчат. Молчат так, как умеют стихи (немногие), молчат навсегда и незабываемо. Они безмолвны, как свет, как сумеречное сияние.
Я его в первый раз увидела в гарвардском музее 20 лет назад, я многое тогда увидела впервые, но его единственная там картина особенно заинтриговала, изумила своею странностью; гадала, откуда автор, из какого хотя бы времени, предположения делала сильно выходящие за рамки его жизни ( 1864 -1916 ) – то чуть ли не старинной она вспоминалась, то, напротив, модерновой. И так захотелось её ещё раз увидеть, что даже долгожданное свидание с Вермеером в музее Гарднер из-за неё отложила – и упустила навсегда, потому что Вермеера тогда украли.
А она тоже вскоре из гарвардского музея исчезла и никто там не смог мне ответить, куда и надолго ли. И имя Hammershoi я запомнила «с опечаткой» и оттого очень долго не могла совершенно ничего найти, только через десять лет увидела книгу и тогда уже разыскала всё, что мне было доступно. В сети тогда лишь скудные были сведения о Хаммершое (иногда пишут - Хаммерсхой, не Хаммершой), не то что теперь, особенно после лондонской выставки 2008 – необозримо.
С недавних пор у меня появилась привычка, развлечение такое – придумывать выставки. Разные сочетания. Особенно после небольшой выставки в MFA, где рядом висели рисунки Коро и Хокусаи . Это как поиски меридиана... почти, обнаружения некоторых неожиданных соответствий бывает очень радостно. Но для Hammershoi что ни придумай, всё при неторопливом обдумывании кажется непростительным упрощением. И, как оказалось, все такие соответствия уже замечены и упомянуты – Вермеер, конечно, ещё Уистлер и Вайетс, и Хоппер.
Но вот в качестве первого приближения, «Введения в Hammershoi» я бы взяла самое простое, на самой поверхности лежащее - например, посмотреть его рядом с картинами Холса (Carl Holsoe). На таком «фоне» сразу видно совершенно особенное в Хаммершое .
Впрочем, это не слишком серьёзное предложение, предыдущие всё-таки могут дать больше.
no subject
http://pics.livejournal.com/gsm40/gallery/0001700k?page=1
кроме той, что выше я запостила, они из сети надёрганы;
в сфтографированной мною в MFA цвет чудовищно искажён.
Позже добавлю ссылки. Теперь его в сети много.
no subject
no subject